К прочтению обязательно!

Встречаются люди, которые любят донимать детишек вопросами вроде: "Скажи, ты кого больше любишь, маму или папу?"...

Они не думают, что по-разному чувство любви проявляется к матери или отцу, к брату или сестре, к близкому родственнику или просто знакомому человеку, что многое здесь зависит не только от человека, которого любят, но и от человека, который любит, от сложившихся взаимоотношений, обстоятельств и прочее...

Если мое чувство к отцу - это горный поток, который бурлит, и плещет, и бьется о берега, то чувство к матери - широкая, спокойно несущая свои воды река. Течения ее не замечаешь. Но если на пути этого спокойствия возникнет преграда, то получится... Ниагара!

Отец уезжает часто. Я уже привык к этому и переношу его отсутствие беспечально. Но однажды (сейчас уже не помню, по какой надобности) уехала мать. Великий боже, что происходило со мной! Дом опустел без нее, словно из него вынесли все и остались одни голые, чужие, холодные стены.

Прочитав эту цитату из автобиографической повести Николая Носова, не успокоилась пока не прочитала всю книгу целиком, к сожалению пока не от корки до корки, ибо «Тайна на дне колодца» давно не переиздавалась и читала я с планшета.

 «Взрослые часто не понимают детей, потому что видят мир не таким, каким его видят дети» - этими словами начинается повесть, большая часть которой проникнута детской непосредственностью. Есть люди, которые, кажется, навсегда останутся в детстве (в хорошем смысле). У меня есть подруга детства, которая до сих пор пишет мне письма языком, очень похожим на изложение Носова.

«Наклонившись над блюдцем, я пью чай и болтаю под столом ногами. Хотя мне не раз твердили, что, сидя за столом, болтать ногами нельзя, я неизменно нарушаю это установление. Дело в том, что меня неудержимо тянет к движению, к перемещению в пространстве. Ноги мои хотят бегать. Но поскольку пить чай и бегать в одно и то же время нельзя, то ноги мои просто болтаются, изображая бег, а бегают вместо них глаза. Скользнув по поверхности стола, они выскакивают за дверь и бегут по посыпанной песком дорожке, которая ведет через весь участок к калитке... »

В пять лет автор сам научился читать. Как именно? Этому посвящена отдельная глава, которую я после прочтения пересказывала всем подряд. Настолько подробно и с юмором описан этот процесс – не могу удержаться, чтобы не процитировать.

«И вот, когда брат выучил азбуку, отец взял газету (она называлась "Новости") и велел брату прочесть название, которое было напечатано самыми крупными буквами.

 Брат начал называть подряд все буквы:

 - Эн, о, вэ, о, эс, тэ, и.

 - Ну, и что получилось? - спросил отец.

 Брат немного подумал и ответил:

 - Газета.

 - Вот и болван! - рассердился тут же отец.

<...>

Я твердил про себя подряд все буквы: "Эн, о, вэ, о, эс, тэ, и" - и ломал голову, как же из них получается слово "Новости". Ведь если складывать, приставляя как бы вплотную друг к дружке все эти буквы, то должно получиться какое-то чудацкое, непонятное слово "Эновэоэстэи", совсем не похожее на слово "Новости". Я то и дело повторял это "Эновэоэстэи", и мне постепенно стало казаться, что оно все же чем-то смахивает на слово "Новости", только его вроде как бы произносит какой-то косноязычный, криворотый человек со свернутой набок челюстью. А то еще такие люди бывают, подумал я, которые ничего не могут сказать без того, чтоб вначале не протянуть: "Э-э". Это "э-э" нужно им как бы для разбега, без которого они никак не могут заговорить. Вот и тут: если написано "Новости", то к чему же вначале "э"?

 Я попробовал отбросить это начальное "э", и вместо "Эновэоэстэи" у меня стало получаться "Новэоэстэи". Это уже показалось мне больше похоже на то, что требовалось. Однако и сквозь это слово как бы проглядывал косноязычный человек, у которого рот устроен так, что он ничего не может сказать, чтоб не сунуть куда надо и куда не надо это противное "э".

 Я попробовал держать рот поровней и поуже, так, чтобы при чтении звук "э" не выговаривался, и, когда я прочитал слово таким способом, у меня получилось не что иное, как "Новости". Я почувствовал, что нахожусь на верном пути. "Э" явно здесь было лишнее.»

Автор раскрывает нам внутренний мир ребенка, и это меня, как родителя и воспитателя, заставляет лишний раз задуматься над мотивами поведения детей. Глядя на своего малыша, я все больше убеждаюсь в том, что мы, взрослые, не проиграем, если будем по определению считать намерения ребенка благими, что бы из них в итоге не вышло. И тогда такими они и будут оставаться намного дольше.

Вместе с героем мы взрослеем

«Постепенно мне становится ясно, что никакой дурак никакому дураку ничего не даст, если тот ему не даст взамен денег. Это была для меня новость. Открытие! Я начинаю понимать, что эти скучные кружочки, которые я ни во что не ставил, имеют какое-то магическое свойство, в силу которого их можно обменять на все, что тебе захочется.»

Это как прикоснуться к детству наших дедушек. Возможно, не все были такими энтузиастами, как молодой Николай: и на мандолине в оркестре играл, и в школьном хоре пел, и в библиотеку ходил читать запоем все подряд, и химическую лабораторию с одним другом основал на чердаке, а с другими ежемесячный журнал выпускал – толстую тетрадку, куда они записывали от руки свои рассказы, фельетоны и прочие опусы, собственноручно иллюстрируя их, играл в шахматы «Да как играл! Так что кричал во сне. А когда просыпался утром, в голову лезли какие-то нелепые мысли, к примеру: как встать с постели "слоном" или "конем"» и много еще чем увлекался. Но детство без компьютеров было, безусловно, увлекательным. И все это в начале ХХ века: перед глазами автора проходит I мировая война, две революции, гражданская война... Но о лишениях и страхах упомянается вскользь, ведь детям всегда интересно жить, а тут еще и попытка осмыслить политическую ситуацию:

«Что касается меня лично, то я безусловно был за большевиков, но, признаюсь, вовсе не потому, что знал программу большевистской партии и мог сказать, чем она отличается от других всяких программ, а, во-первых, потому, что за большевиков был отец, во-вторых, само слово "большевик" мне нравилось, а слово "меньшевик" не нравилось по той ассоциации, что больше всегда лучше, чем меньше; лучше иметь чего-нибудь больше, нежели меньше, лучше быть большим, а не маленьким и т.д. К тому же из всех разговоров определенно чувствовалось, что большевики против буржуев (так тогда было принято называть богачей), что они за народ, то есть за бедняков, и не просто за бедняков, а за самых бедных, за неимущих, у кого совсем ничего нет, за пролетариев. Кстати, слово "пролетарий" тоже нравилось; в нем было что-то легкое, воздушное, летающее.»

Эту книгу должен прочитать каждый родитель и вовремя подсунуть потом своему ребенку.

Благодаря нестабильной политической ситуации, а также своему брату-лентяю, автор в первый же год учебы в гимназии пришел к выводу, к которому приходит добрая половина и современных школьников – раз не спрашивают каждый день, то и уроки каждый день учить не надо. Через несколько лет случайно брошенная учителем фраза вдохновляет Николая на самостоятельное обучение. Как он подтягивал алгебру – настоящее пособие для лентяев, решившихся вдруг взяться за ум. Я могла бы и эту главу процитировать, но в таком случае с цитатами тут будет явный перебор.

Что же это за тайна, которая на дне колодца? И на этот вопрос вы найдете ответ вместе с повзрослевшим героем.

Благодаря этой книге я открыла для себя Носова не только как автора Незнайки, но и потрясающих рассказов. Одни «Огурцы» чего стоят («Пусть лучше у меня совсем не будет сына, чем будет сын вор»)! А повесть «Дневник Коли Синицына» - настоящее пособие для начинающих пчеловодов любого возраста, ибо знания, добываемые мальчишками путем проб и ошибок, достаточно научны, а удивительный чистый юмор не оставит никого равнодушным.

Последнюю книгу я покупала летом в России дважды, но так и не довезла до дома:)

А благодаря Валюшке нашла-таки «Тайну на дне колодца» на Libex.ru